© JanPietruszka / Фотобанк Фотодженика

Организация опубликовала объявление о приглашении на работу программиста с оформлением по трудовому договору после испытательного срока. Гражданка обратилась в организацию с просьбой рассмотреть ее кандидатуру. Директор провел собеседование, после чего направил гражданке логины и пароли от внутренней почты, системы для работы с заявками и обращениями клиентов, сервера и т. п., предоставил сим-карту. С ней подписали договор гражданско-правового характера. С такой квалификацией договора гражданка не согласилась и потребовала в суде признать договор трудовым (Определение Верховного Суда РФ от 23 января 2023 г. № 2-КГ22-10-К3).

Суд апелляционной инстанции посчитал, что заключённый сторонами договор не содержит признаков трудового договора, гражданкой не представлялись документы, необходимые для заключения трудового договора, приказ о приеме на работу не издавался, с ПВТР и иными ЛНА гражданку не ознакомили. При заключении спорного договора и получении вознаграждения за исполнение его условий гражданка знала о наименовании договора, режим работы ей не устанавливался, время выполнения задания она определяла самостоятельно. Факт прохождения собеседования, предоставление ей сим-карты, обеспечение доступа к системе для внутреннего использования не являются основанием для вывода о наличии между сторонами трудовых отношений, поскольку совершение таких действий со стороны ответчика было необходимо для выполнения истцом предусмотренной договором работы. С такими выводами согласился Третий КСОЮ.

Верховный Суд отправил дело на пересмотр.

Юридически значимыми и подлежащими определению и установлению являлись следующие обстоятельства:

• какой вид гражданско-правового договора был заключён;
• выполнялась ли определённая трудовая функция, принимая во внимание установленный судом факт размещения организацией объявления о поиске работника;
• сохраняла ли гражданка положение самостоятельного хозяйствующего субъекта или как работник выполняла работу по сопровождению программных продуктов организации в интересах, по заданию и под контролем и управлением организации;
• была ли гражданка интегрирована в организационный процесс, подчинялась ли действующим в обществе правилам внутреннего трудового распорядка, правилам допуска к осуществлению работ по обслуживанию программных продуктов, обладала ли средствами доступа к необходимому для работы информационному ресурсу, действовала ли при этом наряду с другими работниками;
• каким образом производилась оплата работы, с какой периодичностью и в каком размере осуществлялись выплаты, какой механизм расчёта выплат был применён работодателем при оплате труда.

Суд апелляционной инстанции, сославшись на отсутствие представленных истцом доказательств, свидетельствующих о наличии трудовых отношений, круг этих доказательств не определил, формально указав на то, что заключённый договор основан на их волеизъявлении и характерных признаков трудового договора не содержит.

Также суд неправильно распределил обязанность по доказыванию юридически значимых обстоятельств по делу, освободив работодателя от представления доказательств отсутствия трудовых отношений и возложив бремя доказывания факта наличия трудовых отношений исключительно на истца.

Противоречит положениям ТК РФ и вывод суда об отсутствии трудовых отношений со ссылкой на то, что гражданкой не представлялись документы, необходимые для заключения трудового договора, приказ о приёме на работу не издавался, с ПВТР и иными ЛНА гражданка ознакомлена не была, поскольку именно эти обстоятельства явились основанием для обращения за судебной защитой в связи с нарушением трудовых прав гражданки.