IgorVetushko / Depositphotos.com

Действующее уголовно-правовое законодательство не содержит каких-либо ограничений по количеству защитников, представляющих интересы одного лица в конкретном деле, – прямо установлено, что подозреваемые и обвиняемые вправе приглашать нескольких защитников (ч. 1 ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса). В случае неявки приглашенного адвоката (или нескольких) защитник лицу может быть назначен. При этом подозреваемый или обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника, но этот отказ не является обязательным для дознавателя, следователя и суда (ч. 1, ч. 2 ст. 52 УПК РФ соответственно).

Необязательность такого отказа, приведшая к одновременному участию в деле К. (далее также – заявитель) двух защитников по назначению и приглашенного им адвоката, послужила поводом для его обращения в Конституционный Суд Российской Федерации с просьбой проверить конституционность положений ст. 50 и ст. 52 УПК РФ. В своей жалобе заявитель отмечает, что назначение защитника по инициативе дознавателя, следователя или суда происходит, только когда его участие в процессе обязательно, но подозреваемый, обвиняемый (далее – обвиняемый ) или иное лицо по его поручению адвоката не пригласили (ч. 3 ст. 51 УПК РФ), во всех остальных случаях защитник назначается по просьбе обвиняемого. Из чего следует вывод: если участие защитника не является обязательным в силу закона, реализация права на помощь адвоката не может зависеть от усмотрения органа, осуществляющего производство по делу. Тем не менее, когда заявитель попытался отказаться от двух назначенных ему защитников в связи с заключением соглашения о представлении его интересов с адвокатом, суд не удовлетворил ходатайство об их отводе, указав, что обстоятельства, исключающие участие в деле защитников по назначению, отсутствуют. Таким образом, по мнению К., ст. 50 и ст. 52 УПК РФ, допуская невозможность отказа от помощи защитника по назначению даже в случае, когда в деле участвует защитник по соглашению, нарушают его конституционные права, в частности – на получение квалифицированной юридической помощи.

В вынесенном по делу заявителя решении (Постановление КС РФ от 17 июля 20019 г. № 28-П; далее – Постановление № 28) Cуд напомнил, что право обвиняемого самостоятельно выбирать адвоката, которому он доверяет и с которым может согласовать стратегию защиты, позволяет максимально реализовать законные интересы подзащитного – важность доверительных отношений между адвокатом и обвиняемым неоднократно отмечалась им и ранее (Постановление КС РФ от 27 марта 1996 г. № 8-П, Постановление КС РФ от 29 ноября 2010 г. № 20-П и др). В то же время в силу публично-правовой природы оказания юридической помощи обвиняемому его право на выбор защитника или отказ от услуг последнего может ограничиваться в интересах правосудия, например для обеспечения судебной защиты прав и законных интересов других участвующих в деле обвиняемых, а также потерпевших, указал Суд.

Возможность ограничения права на выбор адвоката в обозначенных целях подтверждает и ЕСПЧ, отмечая при этом, что в отсутствие достаточных оснований для такого ограничения, которое в результате отрицательно сказалось на защите обвиняемого, имеет место нарушение права лица на справедливое судебное разбирательство, так как возможность защищать себя самостоятельно или с помощью конкретного защитника является одной из составляющих этого права (п. 1, подп. "с" п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; Постановление ЕСПЧ от 20 января 2005 г. по делу "Майзит (Mayzit) против Российской Федерации", Постановление ЕСПЧ от 20 октября 2015 г. по делу "Дворский (Dvorski) против Хорватии" и др.).

В решениях ЕСПЧ также обосновывается и допустимость ограничения в интересах правосудия и при наличии объективных и серьезных оснований для этого права лица защищаться самостоятельно. Например, если обвиняемый препятствует надлежащему проведению разбирательства или такое ограничение необходимо в целях защиты уязвимых свидетелей. Но в относительно простых делах по не являющимся тяжкими преступлениям воспрепятствование желанию обвиняемого защищать свои интересы без помощи адвоката, по мнению Суда, не допускается (Постановление ЕСПЧ от 4 апреля 2018 г. по делу "Коррейя де Матуш (Correia de Matos) против Португалии").

При этом предусмотренная российским законодательством и признаваемая правомерной ЕСПЧ необязательность отказа обвиняемого от защитника для органов, ведущих производство по делу, не может влечь за собой навязывание лицу конкретного адвоката, от которого он отказался, и принуждения обвиняемого к реализации субъективного права вопреки его воле, заключил КС РФ. В то же время в целях недопущения ухудшения процессуального положения обвиняемого в случае его отказа от защитника дознаватель, следователь или суд обязаны разъяснить ему последствия такого отказа, выяснить причины и в случае их уважительности предложить заменить назначенного защитника. Кроме того, в каждом случае, по мнению Суда, следует устанавливать, является ли соответствующее волеизъявление лица свободным и добровольным.

Однако, поскольку ситуация, когда обвиняемый отказывается от назначенного защитника, а в деле участвует, помимо него, защитник по соглашению, прямо УПК РФ не регламентирована, в таком случае нельзя говорить об отказе защитника вообще. В связи с этим положение кодекса о необязательности отказа не может применяться со ссылкой на необходимость обеспечения защиты прав обвиняемого, так как право на получение квалифицированной юридической помощи предполагается реализованным, подчеркнул КС РФ. И все же оставить без удовлетворения заявление об отказе от защитника возможно и в этой ситуации – если обвиняемый или приглашенный им защитник злоупотребляют правом на защиту. Критериями такого злоупотребления, которые, как напомнил Суд, выработаны судебной практикой, являются, например, необоснованные неоднократные заявления о замене защитника, его неявка в суд под разными предлогами и иные подобные действия стороны защиты, явно направленные на воспрепятствование нормальному ходу судебного разбирательства.

В то же время отклонение заявления об отказе от защитника по назначению в деле, в котором участвует также приглашенный адвокат, не должно исключать возможность реализации последним взятых на себя обязанностей по защите прав доверителя, отметил КС РФ.

На основании вышеизложенного Суд постановил, что положения ст. 50 и ст. 52 УПК РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу не позволяют дознавателю, следователю или суду оставить без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при участии в уголовном деле приглашенного обвиняемым адвоката, если в поведении последних нет признаков злоупотребления правом на защиту. Приведенное в Постановлении № 28 толкование обозначенных норм является общеобязательным, что исключает возможность наделения их каким-либо иным смыслом в правоприменительной практике.

Судебные постановления, вынесенные в отношении заявителя и основанные ни отличном от выявленного в Постановлении № 28 конституционно-правового смысла оспариваемых положений УПК РФ, подлежат пересмотру, что, однако, не предполагает повторного проведения процессуальных действий, если присутствие при их совершении адвоката по назначению после непринятия отказа от него обвиняемого не повлияло отрицательно на защиту этого лица.